Анна Гин

В Харкові знов важкий день. Чергова клята російська ракета потрапила у серце міста. Дякувати богу, впала між домами. Сорок будинків здригнулися так, що посипалося скло. Загиблих немає, але чотирнадцять людей вже у лікарнях.

Доброго ранку.

А я вчора весь вечір проплакала. Була у мами на кладовищі, принесла її улюблені хризантеми на День народження. Стою, обіймаю свої хрести, навкруги щось бахає. А мені треба ж батькам розказати, як ми з’їздили з театром у суботу до Києва. У нас так заведено в родині – все все обговорити з подробицями.

І я кажу їм, що було дуже тепло, що було стільки світлих людей, і неймовірно щирих слів, і купа подарунків.

– Якась мила жінка зв’язала для мене светр, уявляєш, мам?! А ще був справжній київський торт, який ми з акторами їли у перерві між другою та третьою виставою. А ще в мене тепер є білосніжні рукавички. А ще передали смаколики для Гектора і поки я була у ванній, він мені всю валізу заслинив…

Мені стільки треба було розказати.

– Йдіть звідси, негайно! Ви, що не чуєте, летить? Сюди завжди прилітає.

Це підійшов співробітник цвинтаря.

Я вхопилася за холодний хрест, як у дитинстві хапалася за мамину руку, коли треба було йти до дитсадочка. Кажу: "Дайте мені дві хвилини, у мами День народження". А дядька черствий такий, суровий, вже відійшов, кричить: "Йдіть, бо зараз особисто до мами потрапите".

І я розплакалася, як дитина, не можу зупинитися.

Такий відчай накотив, як тоді у 2022-му.

Вчора думала: завтра заспокоюся і напишу про вистави у Києві. А завтра, тобто сьогодні, знов жахіття у Ха.

Сукі, кляті оркі. Ненавиджу.

Погода сегодня в Харькове такая, как на карикатурах про собачников. Знаете, такие смешные картинки, где в окошках уютных домов улыбаются счастливые обладатели кошек, а вокруг ураган уносит вдаль темные фигуры с поводками.

Вот примерно так и происходит сейчас. Сильный ветер, дождь, небо тёмно-серое. Мы гуляем с доберманом в пустом парке, мокрые, но счастливые.

Счастливые после невероятно теплого вечера в Днепре, куда мы ездили на гастроли с Театром для людей. Вчера вернулись.

Я до последнего сомневалась в этой поездке. Думала: история в постановке больше харьковская. Поймут ли, примут ли её в Днепре?

Поняли, приняли. Плакали, смеялись, аплодировали.

Спасибо, люди. Казалось, во время спектакля, сотни судеб слились в одну. И в зале все свои, родные.

Хочу поблагодарить каждого, кто был на постановке "Як ти там".

Девушка, которая принесла подарок от своего восьмидесятичетырехлетнего папы – баночку с мёдом. "Он вас читает, очень просил передать". Спасибо, я не могу сдержать слез.

Чоловік с дружино – військові, що сиділи у другому ряду: Дякую! Ви неймовірно світла і красива пара. Аж мурахі по шкірі.

Аня, мати загиблого героя Артемчика, що попри біль змогла зайти до театру: Дякую!

Артем в юности ходил в театральную студию и после гибели сына Аня боялась, что никогда больше не сможет переступить порог фойе. Но после спектакля сказала, что мы снова открыли для неё театр.

Это так трогательно.

У меня до сих пор болит рука, потому что я подписала, кажется, сотню книг, но именно такие встречи дают силы. Жить, дышать, верить в нашу Перемогу. Ведь таких людей невозможно победить.

П.С. В субботу будем в столице. Теперь не сомневаюсь: встреча будет теплой, несмотря на обещанный синоптиками мороз. Спектакли не анонсирую, билеты все раскуплены. Но если вы не попали в театр, а хотите подписать книжку, это можно будет сделать в полдень, в книгарне Vivat на Сагайдачного (там нужна регистрация, я дам ссылку в комментарии).

Если по моему номеру вам сейчас ответит хриплый старик – не пугайтесь, это я.

Я только что потеряла полтора килограмма нервных клеток, добавила пару тысяч седых волос и сорвала голос. Совсем.

Зайчик, блядь. Зайчишка. Зверюга ушастая.

По каким таким, сука, делам можно скакать через оживленное шестиполосное шоссе?! Что у тебя там? Совещание по стратегическому планированию запасов моркови?

Сволочь серая.

Думаете я была за рулем? Нет, все значительно драматичнее.

Я гуляла с собакой.

Гектор рванул за ним ТАК, что по ходу вырвал мне руку из плечевого сустава. Охотник херов.

Я орала "СТОЯТЬ" на таких децибелах, что в радиусе километра люди замерли, как детской игре "морская фигура".

И только зайчик и доберман молча неслись по трассе.

Мужик на сером "Вольво", прости, с меня коньяк, если читаешь.

А хочешь, я за тебя замуж выйду? Все одно мы такие больше никому не нужны – два седых идиота. Один охрип, другой оглох.

Мечтаете завести пятидесятикилограммовую собачку? Добро пожаловать в клуб седоглухонемых людей.

П.С. Зайчик и доберман не пострадали… чудом.

Если вы только проснулись и еще не читали новости, то побуду плохим вестником: в Харькове снова была тяжелая ночь. Сразу оговорюсь – все живы. Но раненых много.

Три российских авиабомбы ударили по городу. Две – в центр, одна на Салтовку – прямиком в двенадцатиэтажку.

Сквозная дыра на первом этаже. Я была там только что, это рядом, идти пять минут вразвалочку. Картина во дворе традиционная – надувная палатка с чаем, экскаваторы, коммунальщики, перепуганные люди у подъездов. Такая мизансцена для Харькова уже давно стала почти будничной. И это чудовищно.

Официально сообщают о 25 пострадавших, среди них трёхмесячный малыш. Ната, моя подруга, рано утром отписалась "всё, завалы разобрали". Они с Игорем в спасательном отряде.

Что бы там сегодня не придумали российские пропагандисты про очередное "уничтожение базы НАТО" в спальном районе Харькова, скажу сразу – в радиусе нескольких километров нет ничего военного. Разбитая (еще весной двадцать второго) моя школа, пара заколоченных детских садов, магазинчики и жилые дома. Всё.

Знаю, повторять это давно бессмысленно – свои и так понимают, враги не слышат, обеспокоенный мир занят своими делами, да.

Но всё же, это надо говорить. Каждый раз. Каждый. Потому, что это – убийство мирных людей, геноцид украинцев, кремлевский терроризм в чистом виде.

Каждого адепта фразы "это не наша война" хочу попросить представить на секунду: три часа ночи, в ваш спальный район, в обыкновенный жилой дом, где спят семьи с детьми, прилетает пятисоткилограммовая авиабомба...

Эта, кстати, летела очень низко, с диким свистом. Её полрайона слышало.

И что ты успеешь сделать? Ничего. Даже помолиться не успеешь.

Меня час назад одно европейское издательство пытало: "А была ли тревога"?

Блин, не бесите. В Харькове это вообще вопрос не принципиальный – была, не была.

Любого харьковчанина поймай на улице и спроси: "Сейчас тревога или отбой"? Он начнет часто моргать, соображая.

Сотни раз наблюдала ситуацию, когда люди подходят к закрытой почте (она закрывается по тревоге) и начинают судорожно лазить в телефонах, переговариваясь

– Так отбой же вроде был
– Та не, то по баллистике, по рсзо отбоя не было
– Вроде шахеды объявляли

Типичный диалог в Ха.

У нас постоянно тревога. Она как белый шум. И даже если ты в этой какофонии уловил "отбой", то через три минуты все равно снова заорет сирена.

Я бы вообще попросила официальные лица города отказаться от фразы "не нехтуйте сигналами повітряної тривоги". Она не имеет смысла. Или вот эти объявления в супермаркетах "негайно пройдіть в укриття". В какие на хрен укриття? Где они?

Простите за эмоции.

Просто это нечестно, это вводит мир в заблуждение. Мир думает "ох, эти странные харьковчане сами виноваты, игнорируют воздушную тревогу, поэтому погибают".

Но это не так. Бляха, это совсем не так!

Ракета из Белгорода до Харькова летит минуту. Авиабомба – две. Максимум, что мы можем сделать – это отойти от окон, которые сейчас разлетятся к чертовой матери из-за взрывной волны.

Нужно так и произносить в ретрансляторы: "Внимание, Харьковчане, отойдите от стёкол". Это будет куда честнее, чем "пройдите в укрытие".

П.С. Утром, во дворе, в ста метрах от удара авиабомбы, мужчина открыл ставни своего овощного киоска. Открыл по расписанию, в восемь.

– Почем помидоры?
– Если вы с этого дома, то берите бесплатно.

Харьков, 8 ноября 2024.

У Києві два спектаклі «Як ти там» відбудуться 23-го листопада в Київській академічній майстерні театрального мистецтва “Сузір'я" . Початок першого у 16.00, другого у 19.00. Квітки можна придбати тут https://kontramarka.ua/uk/ak-ti-tam-98174.html


У Дніпрі спектакль «Як ти там» відбудеться 19-го листопада в Академічному театрі драми та комедії. Початок у 18.00. Квітки можна придбати тут https://dnipro.karabas.com/yak-ty-tam


Що до моїх книжок, якщо ви бажаєте отримати автограф.

У Дніпрі книжку російською (вибачте) мовою можна буде купити на місці. Чи заздалегіть у будь-якому книжному купити українську версію і прийти з нею)). Творча зустріч планується відразу після спектаклю там же, у театрі.

У Києві творча зустріч відбудеться 23-го листопада у 13.00 в книгарні Віват на Сагайдачного 8. Там можна буде придбати книжку українською. І я навіть не знаю чи треба везти російськи примірники у столицю, може візьму декілька.. і їх можна буди придбати та підписати після спектаклю (і першого і другого)

И пока в мире разворачивается главная политическая интрига с новым (старым?) президентом США, а в Харькове воздушная тревога не замолкала, кажется, еще с позавчера, я неожиданно позову жителей Днепра и Киева в театр.

– Ну, после выборов напишу, – лениво обещаю я администратору Марине анонс спектаклей.
– Что ты?! – машет она на меня руками, – в Днепре живут одни театралы! А за столицу вообще молчу, у них там на январские постановки все билеты давно раскуплены!

Нифига себе, думаю, мы в Незламном дальше "завтра" ничего не планируем. После традиционного предложения в чатике "а давайте в пятницу соберемся" неизменно следует грустный смайлик и дополнение "если доживем".

Я лично планирую дожить, как минимум, до спектакля 19 ноября в Днепре и до двух спектаклей 23-го ноября в Киеве.

Как вы уже поняли, постановка "Театра для людей" по моей книге "Як ти там" отправляется в гастроль. Ссылки на билеты оставлю в комментарии.

Сама книга про начало большой войны, двадцать второй год. Честно признаюсь: постановка получилась эмоционально тяжелая, и мужчины, и женщины из зала выходят со слезами. Однако, я еще не слышала ни одного плохого отзыва. В Харькове все спектакли прошли с аншлагом.

Мне, вообще, трудно быть объективной, режиссер выбрал для сцены самые трудные моменты моей жизни. Я сама спектакль видела только на премьере, второй раз не решилась, больно.
Но в гастроль поеду, планирую. Кроме театра будут еще творческие встречи, где мы, наконец, "развиртуализируемся" – в смысле поболтаем, обнимемся и я смогу подписать книжки.

В Днепре такая встреча будет 19-го вечером, после спектакля, а в столице – в книжном магазине 23-го днем. Все явки и пароли напишу в комментариях.

Всё это время я буду ждать и переживать, потому что, всегда боюсь пустого зала. Но сказали же "В Днепре живут одни театралы! А за столицу вообще молчу!". Но я всё равно буду переживать :).

На фото мы с невероятно талантливыми актрисами "Театра для людей" перед премьерой.

Очередной черный четверг в Харькове. Сколько их уже было? Черные четверги, черные вторники. Среды, понедельники, субботы…

Я только вчера любовалась невероятными осенними красками городского парка. А сегодня всё снова черное.

– Мы сорок минут пытались реанимировать этого ребенка, – качаясь от усталости говорит медик скорой помощи, – Но, к сожалению, не смогли.

Сегодня в полночь российская авиабомба ударила в девятиэтажку на Салтовке.

Маму двенадцатилетнего мальчика везут в больницу.

– Она не ранена, – на ходу поясняет врач, – Это, скорее всего, – сердце.

Сердце одной женщины не выдержало. Сердце второй бьется в агонии:

– Боря! Там был Боря!

Боре пятнадцать. Он спал в своей комнате на первом этаже. Теперь на этом месте – груда бетона.

Сотни людей стоят возле разрушенного дома. Крик, плач, отчаяние. Надежда.

Борю еще ищут.

Харьков, 31 октября 2024 года. Пост для Гааги.

Свою первую собаку я выпросила у родителей в пятнадцать лет. Причем загадывать "собаку" на все дни рождения я начала, наверное, с пяти. У мамы долго хранился корявый рисунок, на котором полузасохшими советскими фломастерами был изображен то ли шпиц, то ли ирландский волкодав. И подпись "МОЙ друг".

До этого все собаки в доме были папиными. Я выросла с Барсом – немецкой овчаркой. Пёс был титулован, как член королевской семьи, за победы в соревнованиях по поиску людей. И награжден таким количеством медалей, что долго затмевал мои успехи в легкой атлетике. Так и стояли на полочке два моих кубка и сто пятьдесят барсовых.

Я училась ходить, держась за спину Барса. Училась говорить, показывая "где у Барсика ушки". Училась любить, глядя в эти невероятные карие глаза.

До сих пор не понимаю, как можно жить без собаки?!

В пятнадцать мне подарили Раду – крохотного щенка эрдельтерьера. Когда, через десять лет, она мучительно уходила, я успела шепнуть ей на ушко: "Ты лучшее, что со мной в жизни было". И это была правда.

Моя дочь росла с найденышем по имени Яша. Постоянные читатели хорошо помнят эту "мерзкую таксу". Его приключениям посвящен целый сборник юмористических рассказов, настолько он был забавным.

После Яши я решила – всё, переходим на хомячков и рыбок – еще одну потерю я не вынесу.

Но однажды дочь установила на заставку ноутбука фото грациозного добермана.

- Смотри какой красивый!
- Угу.

Она купила сумку с изображением добермана. Она купила майку с доберманом. И после носков в доберманах, я поняла – сопротивление бесполезно. На всех этих заставках, сумках, майках не хватало только подписи "МОЙ друг".

Сегодня Гектору исполнилось четыре года. Почти три из них дочь видит его только по видеосвязи. Мне жаль.

Мы взяли его двухмесячным комочком и называли "личинка добермана". Но очень скоро он вырос в пятьдесят килограммов счастья. Грации, интеллекта, преданности. Он, без сомнения, взял бы титул "самый ласковый доберман на свете", если бы такой был.

Кто-то писал мне еще в 2022-м "если бы не твоя огромная собака, ты смогла бы уехать".

А я вам так скажу: Эта "огромная собака" столько раз вытащила меня из надвигающейся депрессии, что, если мерять в медалях, думаю, он давно побил все рекорды Барса.

С Днюхой, малыш!

В Харькове дождь. Холодный уже, осенний. Такой, когда в кино главные герои непременно кутаются в плед и садятся с бокалом вина у камина.

Летнего в этом году не было почти. Засуха стояла несколько месяцев, фермеры и пожарные, уверена, мечтали о сегодняшнем дне.

Такой долгожданный дождь, а застал врасплох. Не найду свои резиновые сапоги, наверное, оставила на даче. Гектор вырос из прошлогоднего дождевика, не смогла застегнуть даже на шее.

Мы идем гулять в темный парк. У меня нет ни пледа, ни камина, ни вина. Только настроение дождя.

Ноги промокли, сыро.

Папа в детстве объяснял, как влага собирается с поверхности водоемов, поднимается вверх, накапливается и снова сыплется на землю. А мама всегда говорила: "Это просто небо тоскует за кем-то, Анют".

Я сегодня мамина дочка. Небо тоскует. За Артемом, за Остапом, за Виталькой.

Небо грустит о Светке. Она погибла в марте 22-го, возле магазина на Салтовке. Шла за хлебом – прямой осколок в сердце.

Светка. Всегда такая улыбчивая, добродушная. Мы вместе гуляли с детьми на площадке, потом как-то судьба разнесла, что ли. Встречались редко, но я всегда рада была ее видеть. Хохотушка с ямочками на щеках.

В такие пасмурные вечера мы всегда играли с отцом в шахматы.

– Подумай еще, доча, рокировка тут неуместна!

Господи, пап, как же тебя не хватает.

Сегодня невыносимо не хватает каждого, кого хоронила за эти два с половиной года.

Середина осени, 2024-й, Харьков, дождь. Небо тоскует за ними. За сотнями, тысячами. Улыбчивых, смешливых, с ямочками на щеках.

Честно, сегодня нет сил на ненависть к ублюдкам, развязавшим и поддерживающим эту войну. Наверное, это эмоциональная усталость.

Я думаю, наша долгожданная Перемога, вот так же застанет всех врасплох, как этот дождь.

– Миша, где коллекционное шампанское, тут стояло в серванте!?
– Любочка, так выпили еще в 2023-м, помнишь, во время блэкаута!?

И такая смешная будет суета, светлая.

Верю.

Внезапно обнаружила у себя немного слабоумия. Осталась найти отвагу.

Собираемся закрывать дачный сезон, сидим за столом с друзьями, обсуждаем, как вывозить вещи. Говорю приятелю, мол, сомневаюсь, что в его внедорожник влезет Кирюхин вольер.

– Войдет, – уверенно говорит мужчина.
– Нет, – сопротивляюсь я, – Возьми, пожалуйста, рулетку и померяй.

И такая еще перспектив насыпаю: "А то будем потом сломя голову искать сельскую газель".

Приятель спокойно так говорит: "Ань".

Потом выдерживает паузу и, выделяя каждое слово, спрашивает

– А кто этот вольер сюда привозил?!

За столом начинается истерика. Все ржут, а мне вообще не смешно.

То есть, получается, я не просто забыла какое-то слово, типа "столица Лихтенштейна пять букв", а не вспомнила простую логическую цепочку.

Здравствуй старость и преждевременная деменция, – в ужасе думаю я и тут же принимаюсь бороться с первыми симптомами "диагноза".

Гуглю "задачи на логику", легко справляюсь с добыванием четырёх литров воды при помощи двух банок 3 и 5 л, успокаиваюсь.

И тут звонит Марина. Говорит: "Ань".

– Спектакль же в воскресенье, ты обещала позвать своих.

Марина театрал и, видимо, поэтому тактично не добавила в свой монолог фразу "третий раз напоминаю!".

Дорогие харьковчане, приглашаю вас завтра вечером в театр, там дают невероятно эмоциональную постановку по моей книге.

Я тоже приеду. Если не забуду, конечно 😊

Седьмое октября навсегда останется для Израиля черным днем, как 11 сентября в США, как 24 февраля в Украине. Сегодня – годовщина чудовищного теракта, в котором преступники хамас зверски убили 1200 человек. Стреляли, резали, насиловали, глумились над телами.

Цивилизованный мир замер в ужасе, когда увидел кадры, снятые очевидцами в тот день. Я не могла говорить, также как после первых кадров из Бучи и Мариуполя.

К сожалению, даже сегодня в ленте нашлись люди, которые ловко жонглируют терминами "это большая политика", "восток дело тонкое" и наше любимое "всё не так однозначно".

Горько это.

Но я хочу говорить о хорошем. Давно хотела рассказать о том, что меня восхищает в Израиле.

Первое – искренний патриотизм.

Я была в Тель-Авиве этим летом, в августе. Без преувеличения могу сказать, что весь центр города буквально увешен желтыми ленточками – символ солидарности с заложниками, которых всё еще удерживают в газе. На главной аллее повсюду портреты погибших, раненых, замученных в том теракте. А вокруг разбросаны "окровавленные" детские игрушки – в память о пострадавших малышах.

Прогуливаясь вечером по парку, мы столкнулись с многотысячной акцией поддержки. И у молодежи, и у стариков на майках были имена пленников.

– Нельзя забывать о них ни на день! – пояснил нам дедушка с палочкой, которому, казалось, уже лет сто.

Простите, но мне кажется нам есть чему у них поучиться.

Дочка рассказывала, что на следующий день после теракта во все израильские военкоматы выстроились километровые очереди. Ее начальник трижды ходил записываться добровольцем, не взяли – перебор.

– Я не представляю, чтобы тут кто-то переплывал Тису или создавал Телеграм-каналы с ориентировкой на тэцэкашников! – горячился мой знакомый на своей иерусалимской кухне.

Было неловко.

Поверьте, говорю без осуждения (я на него никакого морального права не имею), просто хочется такое отношение к своей стране перенять, что ли. Знаю, и у нас первые недели полномасштабной добровольцы в очередях стояли, низкий им поклон. А многим, к сожалению, – вечная Память. Благодаря этим людям, я сейчас могу сидеть за компьютером в украинском Харькове. Но сегодня и "тиса" есть, и куча тг-каналов "про тцк" – это тоже правда.

Я обещала о хорошем.

Второе, что вызывает мое восхищение на Земле обетованной – дети. В семьях по трое, четверо детей – это норма. Но дело даже не в количестве. Их тут совершенно никто не "воспитывает". В смысле – не смыкает, не одергивает, не пугает бабайкой.

Еврейские родители вообще не знают словосочетаний типа "веди себя прилично" и "стань спокойно, я сказала".

Маленькие граждане на детских площадках свободно носятся, кричат, едят песок и купаются в лужах. Счастливые.

Слушайте, я подумала, а может это – "один из факторов"?!

Надо закругляться, а то уже простынь написала. Сори😊

Но без третьего восхищения я вас отпустить не могу. Я же – собачник.

Израиль удивительная дог-френдли страна. Валяющийся посреди ресторана лабрадор – обычная картина. Ну, жарко собачке, а там кафель прохладный.

Собаки везде – на пляжах, в автобусах, в магазинах. Все им улыбаются, все их тискают и просят разрешения угостить вкусняшкой.

– А как зовут вашего друга? – спрашивает малыш на иврите у пожилой женщины.
– Куки, – отвечает она ему с улыбкой.

Куки, чтоб вы понимали – ротвейлер. Знакомство происходит в пляжной кафешке. И мама малыша не летит с криками "уберите собаку", она тихо говорит: "Сынок, Куки прилёг отдохнуть, не стоит его беспокоить".

Когда мне перевели этот диалог, я чуть не расплакалась.

Какая невероятная гармония жизни людей и животных. Так должен быть устроен мир. Так просто, так трогательно, так правильно.

Сегодня я присоединяюсь к той части мира, которая скорбит о погибших в страшном теракте год назад. Которая ждет возвращения пленников. Которая уверенно говорит: Живи Израиль. Ты всех победишь.

Впервые посоветовала собственному ребенку выпить коньяку.

Залпом, не запивая.

У дочери истерика, они больше часа просидели в бомбоубежище в предместье Тель-Авива, пока 200 иранских ракет летели на дома израильтян. Это была месть за гибель лидера террористической организации "Хезболла" – так пояснили официальный Тегеран.

Но дело даже не в этом. Не в ракетах, которые были сбиты в полёте. По крайней мере пока официальных данных о пострадавших нет. Известный в Израиле ТГ-канал только что написал "Выглядело это конечно пиздецово, но результаты нулевые".

В Израиле немного другая война. Мирных пугают не ракетные обстрелы (потому что А – "купол" и Б – реальные, обустроенные убежища на каждом шагу), самое страшное – теракты на улицах.

Запаниковала дочь, когда по подъезду стали бегать люди.

– Все наши соседи были в убежище, – поясняет ребенок, – Кто в этот момент топал по лестнице – непонятно.

Незадолго до ракетной атаки, в прекрасном старинном городе Яффо неизвестные открыли стрельбу прямо на трамвайной остановке. Восемь погибших, девять раненых.

Сашка должна была быть там, отмечать день рождения подруги. Но сирена поменяла планы девчонок.

Слава Богу.

Только что удалила пару групп, которые раньше казались адекватными, а сегодня всерьез принялись рассуждать на тему "так Израилю и надо".

Я не могу понять, где сбой программы.

Одни орки под влиянием пропаганды воюют с "нацистами", другие орки под гипнозом религии убивают "неверных". В обоих случаях адекватные страны защищают свои территории и своих близких. Странно, что это не всем очевидно.

Не знаю, что еще сказать, кроме: Ам Исраэль Хай.

В то время, как израильские спецслужбы готовили высокотехнологичную операцию "пейджер" (которая безусловно войдет в мировою историю искусства борьбы с терроризмом), я совершила практически тоже самое только наоборот.

***
Это смешная история о том, как можно обнулить все современные технологии за одну ночь. Жопой.

Извините.

Проводница в поезде честно предупредила – не бросайте ценные вещи, стырят.

Я и не бросила. Послушно уложила под подушку единственную ценную вещь – телефон.

Утром выяснилось, что из-под подушки телефон мигрировал куда-то ближе к нижним отделам позвоночника. Вагон трясло.

Сначала я заметила, что с экрана исчезла привычная заставка, а позже стало ясно, что исчезло в принципе всё. Всё.

Бляха, среди всех кнопок мира, среди миллионов комбинаций, включая "случайно набрать среди ночи бывшего" или "ошибиться окном и отправить шефу голую сиську", моя жопа выбрала худший из вариантов – сбросить устройство до заводских настроек.

– Как такое возможно?! – не верил мне мастер по телефонным катастрофам.

Называйте меня лаки.

В общем из поезда я вышла абсолютно беспомощным младенцем. Расплатиться не могу, такси вызвать не могу, позвонить не могу.

Чистый лист, табула раса.

И наступила тьма. Ад для гуманитария, апокалипсис для человека, который не помнит ни единого пароля, не знает наизусть ни одного телефона и никогда не кликал на галочку "сохранять информацию в облаке".

Тем утром я проснулась свободным человеком.

От фейсбука, вотсапа, почты. От личных заметок, деловых переписок, важных сообщений. Больше нет тысячи контактов и гигабайта фоточек. Нет плейлистов и аудиокниг, которые годами бережно раскладывала по виртуальным полочкам. Шагомер больше не следит за моим здоровьем, а навигатор понятия не имеет, где дом.

Катастрофа! Думала я в первый вечер пока билась головой о клавиатуру. Жизнь окончена. Что меня ждет впереди? Наскальная живопись и разжигание костра с помощью двух камней и веточки?

На помощь пришла дочь. Прислала фотку с нашего отдыха. Говорит: пусть у тебя будет хотя бы одна, на заставку.

И вдруг я поняла, что у меня всё есть. Всё, что на самом деле нужно в жизни.

Вернулась. Харьков встретил сиреной сразу, на вокзале. И в мерзком вое её читалось издевательское "добро пожаловать домой, дорогая".

За три недели отпуска – солнца, моря, друзей и счастья быть с дочерью, я совершенно отвыкла от серых улиц, тревожных лиц, запаха гари.

Ехали с таксистом молча. Я, всё еще чумная от трёх суток дороги, всматривалась в витрины на "своем" перекрестке. Новые раны города, которые пропустила. Академика Павлова – "мой" магазинчик, банк, аптека.

Обугленные, пустые, заколоченные фанерой.

Я всегда любила возвращаться. Мне кажется лучший момент отпуска – это поворот ключа и скрип входной двери.

Дом.

Выстоял, дождался. Привет, я скучала.

Самый лучший в мире кофе варит моя кофемашина, точно вам говорю. Самый мягкий халат висит в моей ванной, а самый красивый вид – из моего окна.

Поехала за город забирать Гектора и по дороге начитывала заметки для будущих историй. Очень смешная про мой телефон и трогательная про аллею в Тель-Авиве. Интересная о безопасности в Израиле и милая о собаках на пляже.

Я столько хотела вам рассказать.

Мы как раз возвращались по Героев, когда прогремел этот взрыв. Авиабомба, её ни с чем не спутаешь. Столб дыма вырос мгновенно. Девятиэтажка, больше сорока раненых.

Страха нет. Только грусть и боль.

Здравствуй, Харьков. Здравствуй мой покалеченный, здравствуй родной.

Из войны в войну.

Мы с дочкой договорись, что будем встречаться хотя бы раз в полгода. Несмотря ни на что: ни на русские ракеты, ни на палестинские теракты.

До февраля двадцать второго, мы вообще практически не расставались. А сегодня обнять друг друга два раза в год – роскошь. Сашка прилетала в Харьков зимой, теперь настала моя очередь отправиться в Тель-Авив.

Мы никак не могли взять билеты. То в Украине расписание поездов скачет из-за обстрелов, то в Израиле отменяют авиарейсы, потому что очередной сосед грозит расправой.

Да, среди всех стран мира мы выбрали две самые опасные на сегодня.

В день моего отъезда Россия выпустила по Украине больше ста ракет, а Ливан пообещал начать атаку на севере Израиля. Когда мы в понедельник говорили с дочкой по телефону и что-то грохнуло, мы одновременно произнесли фразу "это у тебя или у меня?".

И все-таки я отправилась в путь. Мы же поклялись "раз в полгода несмотря ни на что и только ядерный взрыв разлучит нас, аминь".

Дорога. Когда ты проделываешь путь из Харькова куда угодно, то думаешь: Боже, как мало мы ценили ТО время. Время, когда можно было выйти из подъезда на рассвете, а к полудню есть креветки-гриль на берегу средиземного моря.

До меня как-то итальянский журналист докулупался: "О чем мечтают харьковчане?". Я отвечала, а он постоянно уточнял "а конкретнее?". Сегодня, после двух суток в дороге, я могу четко конкретизировать – аэропорт! Мечтаю, чтобы наш аэропорт снова работал.
Потому, что автобус, два поезда и электричка – весьма утомительное путешествие к трапу самолета.
Вернусь, напишу брошюру "как состыковать пять пересадок и не сойти с ума".

Но, как вы уже догадались, "несмотря ни на что" я здесь.

– Ой, ну что же вы? Из войны в войну прилетели! – сетует женщина в очереди на паспортный контроль, когда видит тризуб на моей обложке.

Я пожимаю плечами. Что сказать? К своему ребенку я полетела бы и в Папуа-Новую Гвинею в разгар перестрелок местных банд. Я – мама, и так устроен мир.

Жаль только, что часть этого мира всё еще жаждет стрелять, убивать, уничтожать. И в этой оголтелой, омерзительной жажде не способна увидеть главного. Оно, это главное, очень крохотное и совсем простое – быть свободным, обнимать своего ребенка, сидеть вечером на безлюдном пляже, болтать обо всем и хохотать, когда теплая морская волна касается ног.

И только одно может прервать эту идиллию:

– Мам, перестань смотреть харьковские новости, отдай телефон!

😊

П.С. Друзья, я совсем ненадолго уехала, скоро вернусь. Тем более, что театральный сезон в Харькове вот вот начнется (ага, "несмотря ни на что"). Я в первом комментарии дам расписание спектаклей "Як ти там?" по моей книге. Сходите обязательно, постановка, правда, хорошая.

Польська журналістка якось під час інтерв’ю сказала мені, що коли готувалась до поїздки в Україну трохи почитала про наші міста і Харків уявляла сірим, індустріальним. Вона очікувала, що тут мало не в центрі міста димлять величезні виробництва.

Питаю: Ти що, радянську енциклопедію читала?

Посміялися.

Харків насправді дуже сучасний. В нашому місті, якщо не помиляюсь, близько ста вишів. Молодь завжди була візитною карткою Харкова. До великої війни він був різноколірний, яскравий, усміхнений. Так, в нас багато заводів. Але, мені здається, настрій міста задають не вони, а вуличні фестивалі й театральні прем’єри, джазові концерти й мистецькі виставки. А ще ті крихітні кав’ярні, де бородатий бариста завжди знає, як приготувати твій улюблений капучино. Навіть, якщо ти раніше заходив туди лише пару разів.

В цьому і є головний секрет. Коли мне питають, чім Ха такий особливий Харків і «чого ви всі його так обожнюєте»? Я кажу: Розумієш, з одного боку, він величезний, з іншого – піди пройдись садом Шевченко, задовбешся здоровкатися😊

Харків – це свої люди. Кажу вам, якщо в якомусь чатику мікрорайонна спитати, чи може хтось швиденько дістати портативний адронний колайдер, бо треба но нуль – знайдуть за пів години.

На жаль за останні два з половиною роки ми багато чого втратили. Зруйнували орки, знищили, понівечили. Будинки, парки, долі, життя.

Але тому нас і називають Незламними. Бо попри всі жахіття, ми є. Ми тут.

Стоїмо. Працюємо. Волонтеримо.

Живемо, не дивлячись на постійні обстріли. Видаємо книжки, ставимо вистави, і їдемо на дачу на саморобному поромі, бо міст підірваний. Але ж треба огірки позбирати, тю! 😊

З Днюхою тебе, моє місто-Герой, місто-Фортеця. Тобі сьогодні 370 рочків. Хоча, я впевнена, що останні три з них повинні рахуватися за десять кожний.

Сьогодні в Україні святкують День Державного Прапора. Хай над нашим містом завжди розвивається тільки жовто-блакитний.

Тому що, хер їм, а не Харків!