Вера Полозкова

потому что текст это плеск в лицо холодка надмирного,
когда кажется, будто ты жир и войлок
расскажи, как ты ехал друга проведать милого —
а твой друг теперь бравый голодный морлок
покатай внутри шарик дыма, вдохни и вымолви:
так же не бывает, да?
это морок

«посидели бы тихо, глядишь, переждали, бунт зачем,
теперь либо тюрьма, либо в спину дерьма от своего/чужого
ну а мы работяги-дементоры, мы обедаем будущим
попрощайся с ним: мы многочисленны и обжоры»
различаешь знакомый смех в новом гуле уличном —
память закипает, как от ожога

пасть истории вместо неба, она ощерена,
между дроном и беспилотником проблеск шанса
когда мы убегали, то слышали, как расщелина
весело хрустит тем, кто встал, чтобы отдышаться
если снится кошмар, он, конечно, про возвращение
хорошо, что не к кому возвращаться

в юности мы любили пробраться в чей-то приход инкогнито
и понаблюдать, как там разворачивается гойя
по тоннелям сна подо лбом в потайные комнаты
приходило такое оле-лукойе
мы проснулись, а зазеркалье теперь расколото
и не выпустит нас ни во что другое

тут костры из стихов, и люди хохочут в пламени.
тут чудовища с головами твоих знакомых
тут танцуют старухи голые в красном знамени,
палачи стоят в орденах-иконах
иногда прилетают птицы с глазами мамиными
и приносят слёзы, как насекомых

#lostandfound

расплавленная медь
сквозь облачную падь,
что ни запечатлеть,
ни опубликовать

сосновою пыльцой
набитые ветра,
и фёдоров и цой
поются до утра;

и каждый побежден
открывшимся - и мал:
мы ели суп с дождем,
мы шли через туман

и слышали, как мы
галдим издалека
одни только холмы,
холмы и облака

вот, бурых медвежат
следы вдоль рек в горах
вот, к радужке прижат,
весь твой восторг и страх;
вот ангелы лежат
у вас на леерах -

лежат и пьют вино,
обветренные рты:
не много ли дано,
такой трухе, как ты

не расплещи, смешон,
свои дары тайги:
до края капюшон
до верха сапоги

развесили закат
на жерди долгих мачт,
и в мокрых рюкзаках
везут песок и плач:

по скатерти, где киль
натягивает нить.
и по себе таким,
каких не может быть

#lostandfound

ну что ты так орёшь
подрядчикам небесным
видней, что устоит,
а что пойдёт на слом
теперь пылает сплошь,
ты не спасёшься бегством.
ни откупом сухим,
ни вечным ремеслом.

теперь ты видел то,
что вывернуло тщетным
весь труд, порыв и зов,
порядок и союз.
пройди сквозь решето
приляг стеклом и щебнем
среди азов, низов,
костей и битых бус

тогда тебя зальёт
кипящею лазурью
и выпарит, как снег
из гротов и теснин
на розмарин и мёд
душа пойдёт, лозу и
бесстыжий, штормовой,
прилипчивый жасмин

да сразу как рожден
ты сделался неполон
от света отсечён
напуган, как птенец
и вот ты под дождём
твердишь «я понял, понял»
не виноват ни в чём
свободен, наконец

поскольку боль всегда
плохой расчёт масштаба:
не много ли мы мним
о важности своей
есть бог, и он вода
а мы мерцаем слабо
на радужке его
мгновения скорей

#lostandfound

или даже не бог, а какой-нибудь его зам
поднесет тебя к близоруким своим глазам
обнаженным камушком, мертвым шершнем
и прольет на тебя дыхание, как бальзам,
настоящий рижский густой бальзам,
и поздравит тебя с прошедшим
- с чем прошедшим?
- со всем прошедшим.

покатает в горсти, поскоблит тебя с уголка –
кудри слабого чаю
лоб сладкого молока
беззащитные выступающие ключицы
скосишь книзу зрачки – плывут себе облака,
далеко под тобой, покачиваясь слегка
больше ничего с тобой
не случится

- ну привет, вот бог, а я его генерал,
я тебя придирчиво выбирал
и прибрал со всем твоим
барахлишком
человеческий, весь в прожилочках, минерал,
что-то ты глядишь изумленно слишком
будто бы ни разу
не умирал

3 сентября 2008

#lostandfound

До встречи на концертах!
Билеты: https://verapolozkova.ru

Фото: Gio Kardava

тьма такая, что даже крик эха не наберёт
тьма, как будто тебя старик в мягкий отправил рот
если какой просвет грязноват расстёгивают, слепя
то ужас, как будто опознавать пришел самого себя

тьма такая, что в ней текут туманы и облака
и ты в ней только письма лоскут, страница из дневника
но что явлено в том письме внимательному уму
принадлежит теперь только тьме и более никому

тьма вплетается в кольца, швы, льется под обшлага
отменяет края, шумы, полутона, снега
тонет пение, горечь, речь в плеске ее чернил
будто голос ее и вечность самую подчинил

тьма, объятья твои грубы, сила твоя - вражда:
полные горькой воды гробы, льда чёрного поезда
ни огонечка, где твоя власть, чтут темную госпожу.
но ты прервешься, как началась, и я тебя низложу.

где-то вдруг появится связь, выкатится звезда,
гроза сдерет тебя с нас, как грязь, то, чем ты была всегда
ненависть потому и слепа, уставлена в пустоту,
что только ржавая скорлупа разбитая на свету

#lostandfound

25 ноября в Париже состоится уникальный концерт. Вера выйдет на сцену вместе с электронным музыкантом Эдуардом Коноваловым.
Вы хорошо его знаете - он написал и исполнил всю музыку к альбому «Высокое разрешение».

Прозвучат треки из этого альбома и, конечно, тексты из новой книги, которую можно будет приобрести и подписать.
Билеты: https://buytickets.at/part/1332074/r/vt

До встречи на концерте!

Большое интервью Веры проекту «Как жить?» Миши Понятовского

https://www.youtube.com/watch?v=OFfnyhQUF2U

Уже совсем скоро Вера отправится в Европейскую часть тура, посвященного презентации новой книги "Lost and found".
На всех концертах тура можно будет приобрести книгу и подписать её.

Тур начнётся большим концертом на Кипре, в Лимасоле, в театре Паттихио, 22 ноября.

Вера и раньше выступала как вокалист, иногда исполняя песни на своих поэтических концертах, но в этот раз всё совершенно серьезно - в новой программе 10 песен, написанных для Веры Александром Маноцковым и, конечно же, тексты из новой книги, тираж которой уже прибыл на остров.

До встречи на концерте!
Билеты: https://www.soldoutticketbox.com/event/vera-polozkova-presentation-of-new-book-2024/?lang=ru

хвала отчаявшимся. если бы не мы,
то кто бы здесь работал на контрасте.
пока живые избегают тьмы,
дерутся, задыхаются от страсти,
рожают новых и берут взаймы,
мы городские сумрачные власти.
любимые наместники зимы.

хвала отчаянью. оно имеет ген
и от отца передается к сыну.
как ни пытались вывести вакцину –
то нитроглицерин, то гексоген.
в больницах собирают образцы, ну
и кто здоров и хвалит медицину -
приезжий.
кто умрет - абориген.

хвала отчалившим. счастливого пути.
погрузочный зашкаливает счетчик
на корабле – ко дну бы не пойти,
у океана слабый позвоночник.
в ковчег не допускают одиночек,
и мы друг к другу в гости к десяти
приходим с тортиком.
нас некому спасти.

хвала отчизне. что бы без нее
мы знали о наркотиках и винах,
о холоде, дорогах, херувимах,
родителях и ценах на сырье.

отчаянье, плоди неуязвимых.
мы доблестное воинство твое.

8 августа 2008

#lostandfound

это мои синие горы с серебряными навершиями.
это мои быстрые реки и ветви, что в них опущены.
если я на земле, почему говорю с умершими.
если я под землей, почему не дышу с живущими.

это мои детские книги, что навсегда утрачены.
и соседи, в старые простыни запелёнуты.
если слёзы текут, значит, я говорю со зрячими.
если в горле встают, значит с ослеплёнными.

я считал, что война в кино, а она вдруг вон чего.
разминировать труп, зарыть и не слышать вонь его.
чтобы рассказать этот ад, придется занять у волчьего.
у змеиного. у вороньего.

я всегда хохотал, я рос дураком непоротым.
я любил подмечать созвучия, соответствия.
я пришел посмотреть, что сделали с моим городом.
надо мной нет бога.
я полон бедствия.

я пойду с легким сердцем, куда бы ты ни звала меня.
ты сильнее огня и больше любого натиска.
витримаємо це з тобою, моя незламна.
та згадаємо, як любити та посмiхатися.

#lostandfound

это предначертано, они говорили, как курукшетра.
аргументы исчерпаны, деспот кричит, что жертва
женщины бросаются в шелтеры, в небе прожекторы
мы теперь пожизненно шерпы,
несущие груз ущерба
как гору щебня
ни прощения, ни вообще
ничего волшебного

это битва, где только боги выходят правыми,
где переплелись родовыми травмами,
и отрава делает юных старыми,
всех - кадаврами;
а пандавы должны разделаться с кауравами:
тысячи униженных драупади, которых ради
братья лягут рядами
в своей земляной тетради

дхарма, они объясняли, дхарма и ее таинство -
жгли останки,
взрывали гидроэлектростанции,
а мы головы в панцири,
маменькины повстанцы,
и рассыпаемся
на бессильные кварки ярости,
воя, льда
чтобы тем, кто останется
среди сгинувших без следа
и слепых от неправды - выдать, что было скрыто
там, на стыке санскрита,
ужаса и стыда

чтобы дать им все это вырыдать вот
сюда

#lostandfound

отозвали шпионов, собкоров, детей, послов; только террористы и пастухи. в этот город больше не возят слов, мы беспомощны и тихи – собираем крошки из-под столов на проклятия и стихи.

те, кто раньше нас вроде как стерёг – производят стрельбу и ложь; лица вспарывает ухмылками поперёк, заливает их потом сплошь. выменяй ружье на пару своих серёг и сиди говори «ну что ж»; смерть – неверная баба: прогнал и проклял, страдать обрёк, а хотеть и ждать не перестаешь.

лето в оккупации – жарит так, что исходишь на соль и жир. я последний козырь для контратак, зазевавшийся пассажир – чемодан поставлю в углу, и враг вывернется мякотью, как инжир; слов не возят, а я на ветер их, как табак, я главарь молодых транжир.

слов не возят, блокада, дикторов новостей учат всхлипывать и мычать. в сто полос без текста клеймит властей наша доблестная печать. в наших житиях, исполненных поздних вставок, из всех частей будут эту особой звездочкой помечать – мол, «совсем не могли молчать».

раздают по картам, по десять в сутки, и то не всем – «как дела», «не грусти», «люблю»; мне не нужно, я это все не ем, я едва это все терплю. я взяла бы «к черту» и «мне не надо чужих проблем», а еще «все шансы равны нулю».

бросили один на один с войной, наказали быть начеку. теперь все, что было когда-то мной, спит не раздеваясь, пьет из горла и грызет щеку. и не знаешь, к кому тащиться такой смурной – к психотерапевту или гробовщику.

дорогой товарищ небесный вождь, утолитель духовных жажд. ниспошли нам, пожалуйста, мир и дождь, да, и хлеб наш насущный даждь. я служу здесь осени двадцать две, я стараюсь глядеть добрей. если хочешь пыточных в голове –

не в моей.

19 августа 2008

#lostandfound

насте гуз

раньше мы не стояли на блокпостах, пересохшим едва ворочая языком.
мы бросали два рюкзака в кустах - и в волну студёную босиком.
мы носили юбки, в пяти местах беззаботным прожженные кропальком.

не жалели на каждую из химер ни сердечного сока, ни письменного огня.
ликовали, нужный найдя размер, в идеальный вставая свет на закате дня.
спали крепко, не ведали, например, что такое «системы залпового огня».

а потом мы выросли, пробил час, ад продел нашу жизнь в один из своих станков.
неживые от слёз, мы ждем, чтобы кто-то спас раненых собак, потерянных стариков.
если забирают бесстрашных, зачем оставляют нас, скоморошьей гвардии дураков

а потом мы выросли и птенцам в подземельях сырых сжимаем ладонью рты.
чтоб они не выдали нас гонцам догомеровой смрадной хтони и черноты.
чтобы нас не отправили к праотцам, словно рыб, разрезав на лоскуты

я дышу, и боль моя так остра, словно воздух размолотое стекло.
я люблю тебя, слышишь меня, сестра, пока горла не рассекло

я клянусь, что мы одолеем тьму, что недолго ей пировать.
я клянусь, что прорвусь вопреки всему дорогую голову целовать.

#lostandfound

Друзья, по независящими от нас причинам несколько концертов тура меняют даты:

Валенсия
13 октября -> 17 декабря
Барселона
14 октября -> 16 декабря
Париж
16 октября -> 25 ноября

Все билеты остаются действительны на новые даты. До встречи на концертах!

как вы, оля?
как будто бы все мы умерли,
только нас из тела не отпустили:
мы сидим растерянными мумиями
на веранде в приморском стиле

и глядим вокруг, вычисляя радиус
поражения, если грянет неподалёку.
вспоминаем, чему мы радовались,
пока всё не поблёкло

пока всё, обугливаясь, не выцвело
до фотоархива из-под завала.
пока сердце не дёрнулось прочь от выстрела,
проводов не пообрывало,

не упало расколотое, трёхсотое,
в феврале, а дело-то уже к маю.
как вы, оля? - как-то держусь, работаю.
обнимаю.

#lostandfound

гибель мира для неврастеника это больно и хорошо
горе пожалело тебя, бездельника, и со всеми произошло:
о, ты не один в аду отвержения, самосокрушения посреди
теперь явь только отражение полыхающего в груди

горе не проедет меня, твердили мы, потому что я его рубикон
видели мы ближних в глухом делирии, видели шагнувшими из окон
но не уловили драконьей поступи, осыпи и оспины - города;
мы были наивные дети, господи, и мы выросли навсегда

теперь вместе с синдромом выжившего есть страшок бывать подлецом,
когда звёзды стоят как вышитые перед самым твоим лицом
легионы неисчислимые, неохватный господень вихрь
тут слезами реветь счастливыми было принято у живых

но спасибо: когда все рухнуло, не замазываешь ожог
но выводишь себя старуху отдышаться на бережок и зажмуриваешься, как ящерица, и
закашливаешься, смеясь.
- все сломалось по-настоящему? вот ты, деточка, и сбылась.

ни холодных тисков регламента и битья себя по рукам
ни усилия, чтобы нравиться вурдалакам и дуракам
ни попытки спрятать инаковость, ни крупицы неправды впредь
только уповать, воспевать, оплакивать и смотреть

#lostandfound

(2/2)

Мы нет, не увидимся; не потому, что не захотим или не сможем, а потому же, почему мы не купили себе грузовик киндер-сюрпризов, когда выросли, хотя в детстве себе клятвенно обещали: это глупо, этого не нужно больше, другой уровень воприятия, сознания, понимания целесообразности. Прошлого не будет больше, и будущего не будет, они устареют, выйдут из обращения, как ветхие купюры, на которые давно ничего не купишь; потому что измерений станет больше, и оптика понадобится другая, и весь аппарат восприятия человека покажется старыми "Жигулями" по сравнению с суперсовременным аэробусом. И все вот эти любови и смерти, разлуки и прощания, стихи и фильмы, обиды и измены - это все будет большой железной коробкой из-под печенья, в которой лежит стопка вкладышей из жевательной резинки Love Is, которые ты в детстве собирал с таким фанатическим упорством, так страшно рыдал, когда какой-нибудь рвался или выкрадывался подлым ребенком маминых друзей; и ты после смерти не испытаешь ничего по отношению к этому, кроме умиления и печали: знать бы тебе тогда, какие это мелочи все, не было бы ни единого повода так переживать. Там все будет едино, и не будет никакой разницы, кто мама, кто я, кто мёртвый Котя, кто однокурсница, разбившаяся на машине восемь лет назад; личности не будет, и личной памяти не станет, и ее совсем не будет жаль: все повторяется, все похоже, нет ничего такого уж сверхуникального в твоём опыте, за что можно было бы так трястись: эй, все любили, все страдали, все хоронили, все корчились от отчаяния; просто тебе повезло, и ты мог передать это так, что многие себя узнавали; ты крошечное прозрачное стрекозье крылышко, обрезок Божьего ногтя, пылинка в луче, волосок поверх кадра, таких тебя триллионы, и все это - Бог; поэтому мы не увидимся, нет. Мы - как бы это? - срастёмся. Мы станем большим поездом света, который соберёт всех и поедет на сумасшедшей скорости, прокладывая себе путь сквозь тьму и отчаяние; почему ты бываешь так упоительно счастлив, когда кругом друзья, и музыка, и все рядом, и все такие красивые, и все смеются? Почему это будто Кто-то вас в этот момент фотографирует, снимает кадр, совершенно отдельный от течения жизни, восхитительный, пиковый, вневременной? Вот такое примерно чувство, только ты не можешь сказать, кто ты точно на этой фотографии. Это не очень важно, на самом деле. Просто - кто-то из них. Кто-то из нас. Кто-то.

#lostandfound (2/2)

(1/2)

Нет, не увидимся.

Нечем будет увидеться.

Только здесь, понимаешь, существуют эти пленительные частности: у книг разные обложки, у людей бесконечно несхожие разрезы глаз, снег - не то, что дождь, в Дели и в Москве одеваются неодинаково, крыса меньше собаки, шумеры вымерли раньше инков - только тут все это имеет значение, и кажется, будто - огромное; а там все равны, и всё одно, и всё - одно целое. Вечность - это не "так долго, что нельзя представить", это всегда одно и то же сейчас, не имеющее протяженности, привязки к точке пространства, невысчитываемое, невербализуемое; вы не найдете там друг друга специально для того, чтобы закончить разговор, начатый при жизни; потому что жизнь будет вся - как дневник за девятый класс: предметы, родительские подписи, домашние задания, рисуночки на полях, четвертные оценки - довольно мило, но вовсе не так смертельно важно, как казалось в девятом классе. Тебе в голову не придет пересдавать ту одну двойку по литературе в конце третьей четверти - нахамил учительнице, словил пару, вышел из класса посреди урока, хлопнув дверью. Забавно, что дневник сохранился, но если бы и нет, ты бы мало что потерял - во-первых, у тебя десять таких дневников, во-вторых, этот далеко не самый интересный, вот в дневнике за второй были куда смешнее замечания; может статься, ты из всей жизни, как из одной недельной командировки куда-нибудь в Петрозаводск в восемьдесят девятом, будешь вспоминать только вид на заснеженную Онегу, где сверху сливочно-белое, снизу - сахарно-белое, а между белым и белым - горизонт, и как девушка смеется в кафе за соседним столиком, красавица, волосы падают на плечи и спину, как слои тяжелой воды в грозу - на лобовое стекло; может, ты из всех земных языков запомнишь только две фразы из скайп-переговора, из всех звуков - чиханье маленького сына; и всё. Остальное действительно было низачем. Славно скатался, но рад, что вернулся и обратно еще долго не захочется - в скафандре тесно, он сильно ограничивает возможности перемещения, приходит с годами в негодность, доставляет массу хлопот - совершенно неясно, что они все так рыдали над твоим скафандром и целовали в шлем; как будто он когда-то что-то действительно определял в том, кем ты являешься и для чего пришёл; по нему ничего непонятно, кроме, может быть, твоей причастности к какому-нибудь тамошнему клану и, может быть, рода деятельности - воин там, земледелец, философ; тело - это просто упаковка из-под тебя, так ли важно, стекло, картон или пластик; можно ли по нику и внешнему виду какого-нибудь андеда в Варкрафте догадаться, что из себя представляет полноватая домохозяйка из Брюсселя, которая рубится за него? Да чёрта с два.

#lostandfound (1/2)